Акция "Ближний Восток" - Страница 21

К оглавлению

— Да вашими саманными кирпичами мухи не убьешь.

— Все равно обидно. Хызр, выручай! Детишек хочу! Пусть Аллах пошлет!!!

На этот крик души «святой» не откликнуться не мог.

— Я тут как раз по этому вопросу, — доверительно сообщил он Шахрияру, не покривив душой.

— Неужто пошлет? — ахнул эмир.

— Запросто, — мотнул лопухами ушанки «святой», — но…

— Но? — жадно уставился на «Хызра» Шахрияр Что для этого надо? Все сделаю!

— Во-первых, молитву Аллаху вознести, как положено…

Эмир немедленно плюхнулся на колени и закрутился вокруг своей оси, пытаясь определить, где восток. В подземелье это сделать было трудно.

— Потом, потом. Не мельтеши, — осадил его вор. — Во-вторых, пожертвования сделай. Тут я тебе помогу… в смысле транспортировки к престолу всевышнего. Мечети такая ненадежная вещь…

— Точно, — пригорюнился эмир, — все воруют, шайтаны!

— Ну вот, накликал, — расстроился Багдадский вор, выпучив глаза куда-то за спину эмира.

А за ней странная полупрозрачная голубая личность деликатно пристраивала на золотой холм в самом центре сокровищницы старую медную лампу. Это был Омар, только что выкравший узилище Жасмин из самого глубокого ущелья, куда его брат обычно прятал непокорную девицу, и перемещавший ее поближе к людям. Коварный визирь даже не собирался как-то маскироваться. Наоборот, он старательно шаркал голубой ножкой по золотому склону, привлекая к лампе внимание загулявших алкашей.

— Свят, свят, — начал креститься Багдадский вор. — Кыш отсюда, нечисть поганая!

Омар обаятельно улыбнулся, указал призрачной рукой на лампу и испарился.

— А сколько Аллах берет за наследника, о почтенный Хызр? — нетерпеливый Шахрияр пытался вернуть «святого» к животрепещущей теме.

— Ща подумаем. — «Святой» огляделся. Он понимал, что все его «колесница» не вывезет. Ни в один, ни в два захода. А брать меньше не позволяла воровская совесть.

— Значит, так, — изрек авантюрист, обводя широким жестом зал. — Половину сейчас, а остальное будешь должен.

— Побойся Аллаха! — подпрыгнул эмир.

— Чё бояться? — удивился вор. — Для него ж стараюсь.

Аргумент был убойный. Шахрияр понял, что торг здесь неуместен, но сказалась восточная кровь и он все-таки попытался:

— А может, вторую половину наследники отдадут?

«Если наследники пойдут в меня, а не в евнухов, — мелькнуло в пьяной голове Багдадского вора, — то это вряд ли». Эта же мысль неожиданно пристыдила авантюриста. «Шакал я позорный! — покаянно затряс он головой. — Собственных детей граблю!» Десять долгих томительных секунд «Хызр» боролся со столь не вовремя проснувшейся совестью, но последней этого хватило, чтобы выдавить из «святого» требуемое.

— Ладно, уговорил, — буркнул он, — долги прощаю.

Сказал и понял, что теперь до конца жизни будет казнить себя за доброту. Однако слово не воробей. Багдадский вор тоже был человек чести, хотя и воровской.

— Пошли делить, — сердито скомандовал «святой», хватая лопату. — Ты начинай с той стороны, а я с этой. Аллахову долю налево, все, что останется — направо!

Второй лопаты у эмира не было. Он повертел головой, схватил первый попавшийся поднос и потрусил в другой конец зала. Багдадский вор не ждал. Он уже яростно работал лопатой. Увидев, с какой скоростью «Хызр» отшвыривает Аллахову долю налево, эмир понял, что надо спешить, ибо «святой», явно по рассеянности движется не по прямой, а плавно загибает вправо. Откуда только силы взялись? Поднос в руках эмира творил чудеса. Он рванул наперерез. Пути их пересеклись посередине зала. Лопата с подносом шкрябнули по каменным плитам сокровищницы и столкнулись, взметнув вверх последнюю кучку монет и старую медную лампу. Часть монет полетела налево, часть направо, лампа же рухнула посередине. Прямо в руки эмира и «святого». Они молча схватились за ее ручки и рванули в разные стороны. Силы были равны. Ручки лампы выгнулись дугой.

— Это наследникам, — пропыхтел эмир.

— Аллаху, — рыкнул «святой».

Они рванули еще раз. Ручки держались крепко.

— Соломоново решение, — предложил Шахрияр, отпуская ручку и выдергивая саблю, — делим пополам.

Багдадский вор сообразил, что если он не отпустит ручку со своей стороны, то при дележе может остаться без рук. Лампа с грохотом упала на пол. Эмир взмахнул саблей. Лампа испуганно ойкнула и прыгнула в руки «святого».

— Она к Аллаху хочет! — обрадовался «Хызр».

— Еще чего! Пополам!

— С Аллахом споришь? — возмутился вор.

— Ставь назад! — гаркнул вошедший в раж Шахрияр. — Зарежу!!!

— Меня? — возмутился «святой» и душевно погладил владыку Багдада предметом спора по чалме.

Дно медного сосуда выгнулось внутрь, эмир не замедлил «откинуть копыта» и погрузиться в здоровый пьяный сон, а из горлышка лампы с визгом вылетела обнаженная девица в облаке мыльной пены, держась обеими руками за пострадавшую часть тела, располагавшуюся чуток пониже спины. Следом неслось полотенце.

— Ой… джиннка, — обрадовался «святой». Радовался он, однако, рано.

Разгневанная джинния, не успевшая закончить свой туалет, подлетела к авантюристу, захлестнула полотенцем его шею и слегка потянула за концы.

— Читать умеешь? — ласково прошипела она, ткнув исковерканную лампу под нос вору.

— Э-э-э… — прохрипел «святой».

— Это для кого написано? Потереть или хотя бы погладить… — Джинния ослабила захват в ожидании ответа.

— Я и погладил. — «Святой» скосил глаза в сторону эмира и часто-часто задышал, пользуясь случаем.